Габи была неубедительно прекрасна в стремлении доставить ему удовольствие. Он все еще хотел ее, не считая одного раза даже глотком воды в пустыне изматывающей жажды по телу сестры, манящего насладиться им. Однако Ларри чувствовал ее слабость и, поборов эгоизм, решил, что на сегодня с нее хватит. Впереди у них достаточно времени для всевозможных экспериментов, которые можно начать прямо по прибытии в Аркхэм, а сейчас ей нужно отдохнуть, в том числе и от него. Ладонь, обрисовав окружность маленькой, упругой груди, сползла на ее живот и спустилась ниже, погладив между ног. Лоренс едва подавил вздох сожаления. Девочка была готова для продолжения свидания, но нужно учитывать ее состояние.
- Чтобы заработать право оказаться сверху, надо отработать свою обязанность быть снизу, малыш, - хмыкнул иезуит. – Сейчас эта планка пока великовата для тебя. Обещаю помочь с необходимой тренировочной программы, и первый ее пункт гласит: покой и хороший сон способствуют сексуальной активности. Вот с него ты и начнешь, - не дожидаясь возражений, он подхватил Габриэллу на руки и понес в ее спальную. Открыв дверь с ноги по причине занятых рук, Вернер уложил любовницу на постель, легким присвистом оценив нескромный интерьер ее апартаментов.
- Знаешь, а ты неплохо устроилась. Теперь я всерьез подумываю, что проебался, когда выбрал себе не ту часть номера, - шуткой Вернер попытался сгладить переход к главной проблеме завтрашнего дня. – Постарайся уснуть, потому что утром мне придется разбудить тебя пораньше, и ты сделаешь все в точности, как я скажу, - Лоренс отвел взгляд от сестры, нервно почесав скулу. Он не умел работать в тандеме, и, тем не менее, не впутывать Габи в свои дела не получится. Они оба теперь завязли в ситуации, выход из которой выглядел исключительно в виде четкой координации дальнейших действий. – Мне нужно кое-кого помножить на ноль. Времени мало. От результата этого уравнения зависит то, насколько живыми мы вернемся обратно. Не бойся, я не заставлю тебя делать ничего, что бы ты сделать не смогла. Пока решается вопрос, ты закончишь все дела в отеле и встретишь меня там, где я объясню. Подробности дам тебе завтра, а пока…, - иезуит, склонившись над своей златовлаской, поцеловал напоследок ее сладкие, вишневые губы. – Спокойной ночи, малыш.
Он ушел, не задерживаясь и боясь, что каждую минуту передумает, снова свернув с прямой дороги благоразумия. Распахнув на максимум окно в гостиной, викарий сел на диван и, подобрав с пола разорванное платье Габриэллы, прижал его к лицу, вдыхая волнующий аромат ее тела, все еще сохранившийся на ткани. Несмотря на кажущуюся сдержанность, ошарашенный священник до сих пор не мог поверить в свою удачу. Обладать такой женщиной – это невъебенно королевский подарок. Теперь главное удержать маленькую золотую рыбку, не дав ей выскользнуть из рук. Не став нагружать мозг далеко идущими планами, Ларри предпочел холодный душ мыслительному процессу. В кои-то веки день заканчивался так, что претензий к нему не имелось. Бодрящие свойства воды оказались излишне преувеличенными. Едва иезуит дополз до подушки, то тут же отключился и благополучно спал без снов где-то полтора часа, после чего организм, всерьез напуганный излишне малым количество выпитого за сутки, решительно пробудился. Лоренс, щурясь от яркого экрана, глянул в телефон: пол-одиннадцатого вечера – детское время, еще дрыхнуть и дрыхнуть. Протесты души были проигнорированы - он не собирался надираться. Помимо необходимости идти на дело, причины, способствующие алкоголизму, сегодня самоустранились, и желание бессмысленно лакать виски не возникало: Вернер покатился по наклонной, перейдя на тяжелые зеленоглазые наркотики, с которых не хотелось слезать. Если градус легко послался на хер, то курить требовалось прямо здесь и сейчас, аж заложило в ушах. Последнюю дозу никотина он получил еще до того, как уложил Габи на диван, и это прямо, блять, было слишком давно. С трудом продирая глаза, иезуит нащупал в темноте, брошенные на пол джинсы, в кармане которых обитали неизменные «Мустанг» и «Зиппо». Чиркнув зажигалкой, он сделал затяжку, не принесшую удовольствия. Внутри все ныло от крайне хуевого предчувствия: слишком мало времени, чтобы сделать работу чисто. Промаявшись и так не сумев уснуть снова, викарий спустился в холл и разыскал Харта, напомнив последнему о том, что чем скорее ему достанут все необходимое, тем выше шансы на успех в разрешении общей проблемы. Спустя час Ларри сидел у себя в номере, не включая свет, и аккуратно прикручивал по резьбе супрессор к концу ствола своего «танфолио комбат». Отец Вернер достаточно разбирался в оружии, чтобы оценить этот подарок, преподнесенный ему в Риме. Об итальянской «игрушке» слышали не часто, но те, кому требовалось постоянно решать деликатные проблемы незаконного свойства, ценили ее индивидуальные качества: стальная рама обеспечивала надежность и возможность в использовании патронов большей мощности, выемка перед спусковым крючком позволяла без проблем использовать перчатки при стрельбе, а сама конструкция волыны изначально допускала возможности ее модернизации самим владельцем, исходя из его конкретных нужд, не прибегая к помощи умельцев по части оружейного обвеса. Лоренс был предан всем сердцем, как святой Франциск обетам, черной, как безлунная ночь, поделке европейских оружейников. «Танфолио» вместе со Святым Престолом и золотыми локонами Габриэллы составляли его персональную Святую Троицу, на которую он готов молиться, не поднимаясь с колен. Закончив с подготовкой огнестрельного оружия к использованию, викарий, несмотря на творящуюся на улице ночь, решился ехать на разведку местности, для чего в очередной раз воспользовался услугами главы секьюрити местного дона, который, уложившись в десять минут, доставил его прямиком к парку Секшен, являвшегося исходной точкой для беговой прогулки будущего покойника. Свернув с центральной Парк Драйв на узкую Квинсберри-стрит, зажатую между рядами низкий кирпичных строений, Ларри на перекрестке с Килмарнок-стрит, спустился вниз, в сторону Бэк Бэй Фенс. Не доходя до зелени парковой зоны, иезуит направился в радушно открытые ворота парковочной площадки, расположенной за Собором Троицы Живоначальной, принадлежавшей поместной Американской Православной церкви, выбранной им в качестве места убийства. Разработать другие варианты за отведенный ему срок было невозможно. Вернера не тяготил сам факт осквернения святого места: всю жизнь он думал о том, как спасти свою задницу, потому как жизнь не оставляла ему маневра для возможности щегольнуть честью и благородство не в ущерб собственному здоровью. Вполне вероятно, будь у него больше времени, он не стал бы марать кровью общину, где искали спасение, однако сейчас это было единственное здание в округе, которое охрана заказанной «канарейки» не считала опасным, что следовало использовать с максимальной пользой. Тихая бостонская ночь скрыла от глаз то, как католический священник, опустившись на корточки возле черного входа в храм восточных собратьев, некоторое время изучал его замок, а потом, убедившись в его хлипкости, удовлетворенно хмыкнул и, обойдя здание, внимательно изучил список богослужений на завтрашний день. Будучи примерно знакомым с техникой работы коллег по христианскому ремеслу, он, в принципе, и рассчитывал, что после обеда собор будет пустовать, так как священнослужители «отстреляются» с утренней литургией где-то, самое позднее, до часу дня, так что примерно час оставался Лоренсу на подготовку к делу. Не доверяя даже самому Динунцио и, тем более, его людям, викарий скрыл от них созревший у него в голове способ решения вопроса, во избежание возможной подставы, так что, вернувшись к ждавшему его на том же месте Харту, Ларри ни словом не обмолвился о том, чем занимался, посчитав, что стопальери утешится мыслью, что отец занимался блужданием по парку, выискивая возможные точки для удобного ведения огня по жертве. Входя обратно в отель иезуит почувствовал, как волна усталости начинает давить на него и отпустил инстинкты, позволив мышцам и нервной системе работать вхолостую. Уже в номере, он, выкуривая одну сигарету за другой, вновь прокрутил в голове все грядущие шаги и возможные осечки. В пять часов утра, когда Лоренс аккуратно складывал в рюкзак, прихваченную с собой сутану, на случай, если бы Общество Иисуса потребовало от него разделить участие в местных мессах, в дверь постучали и ему передали отмычки и разбитый по времени план прохождения бегуном дистанции. Изучив последний и запомнив его наизусть, Вернер вернул его обратно и продолжил заниматься сборами, сложив привезенные вещи стопкой на диване, а затем, бросив взгляд на наручные часы, пошел в спальную – будить спящую красавицу ото сна. Сев на край постели, он склонился над ней и, чтобы случайно не напугать, осторожно поцеловал сестру в лоб.
- Малыш, подъем, - Ларри тихо позвал Габриэллу. – Просыпайся. Мне нужно, чтобы ты внимательно послушала меня и запомнила как «Аве, Мария» все, что я сейчас скажу.
Отредактировано Laurence Werner (27.04.2024 13:22)
- Подпись автора
